Могу только предположить, что на скоростях, с которыми она ездила, аэродинамика была не так важна, как хороший обдув радиатора.
как-то не убидительно.
Интереснейшие факты о Формуле-1
180 км/час Этой скорости достаточно болиду, чтобы прижимная сила сравнялась с его весом, и тогда, теоретически, болид может ехать по потолку!
Обладая в неподвижном положении весом всего в 450 кг, при скоростях под 200 км/ч болид "тяжелеет" до нескольких тонн за счет отточенной аэродинамики.
Тоесть, выходит, что на скорости 200 км/ч можно получить до тонны прижимной силы, если грамотно ей распорядится. Естественно это корыто - не болид Ф1, я привел этот пример лишь как показатель, насколько важна аэродинамика в целом. Кроме того, форма морды этого красного пушечного ядра - полный лютейший капец с точки зрения аэродинамики:
Приведенная ниже таблица показывает значение коэффициента C (сопротивление) в зависимости от поверхности объекта.
Просто нужно понимать, что в те времена знания аэродинамики были настолько примитивными, что даже современный школьник смог бы спроектировать более эффективную конструкцию. Достаточно посмотреть на болиды Ф1 (ну окей, не ф1, а гран-при) тех лет, или самолеты (венец аэродинамической мысли).
Еще на тему аэродинамики:
Волновой кризис — изменение характера обтекания летательного аппарата воздушным потоком при приближении скорости полёта к скорости звука, сопровождающееся, как правило, ухудшением аэродинамических характеристик аппарата — ростом лобового сопротивления, снижением подъёмной силы, появлением вибраций и пр.
Уже в ходе Второй мировой войны скорость истребителей стала приближаться к скорости звука[1]. При этом пилоты иногда стали наблюдать непонятные в то время и угрожающие явления, происходящие с их машинами при полётах с предельными скоростями. Сохранился эмоциональный отчёт лётчика ВВС США своему командиру генералу Арнольду:
«Сэр, наши самолёты уже сейчас очень строги. Если появятся машины с еще большими скоростями, мы не сможем летать на них. На прошлой неделе я на своем „Мустанге“ спикировал на Me-109. Мой самолёт затрясся, словно пневматический молоток, и перестал слушаться рулей. Я никак не мог вывести его из пике. Всего в трехстах метрах от земли я с трудом выровнял машину…»[2].
После войны, когда многие авиаконструкторы и лётчики-испытатели предпринимали настойчивые попытки достичь психологически значимой отметки — скорости звука, эти непонятные явления становились нормой, и многие из таких попыток закончились трагически. Это и вызвало к жизни не лишённое мистики выражение «звуковой барьер» (фр. mur du son, нем. Schallmauer — звуковая стена). Пессимисты утверждали, что этот предел превзойти невозможно, хотя энтузиасты, рискуя жизнью, неоднократно пытались сделать это.
то есть, люди не понимали, почему у их самолетов крылья отваливаются, что уж тут говорить про кирпичную морду автомобилей
