Очнувшись, Живчик почувствовал, что лежит в странной позе на чем-то очень жестком и крайне вонючем. Кот попытался разомкнуть веки, но к ужасу своему ему не удалось провести столь нехитрый трюк. Не удалось ему и пошевелить лапами – те просто отказывались ему подчиниться! Даже хвост - и тот не двигался. Живчик собрался было заорать что есть мочи, взывая к помощи, вот только в самый последний момент передумал. Все-таки он - кот уважаемый на свалке, а тут, знаете ли, своя этика и свои понятия о чести. К тому же это может повлечь за собой неудобные вопросы - мол, чего это вы, голубчик, разлеглись тут в столь непотребном виде? А кстати - где именно тут? Живчик осознавал, что ранее с ним произошло нечто... нечто... В общем, произошло нечто. Только в чем именно оно заключалось и почему он, Живчик, сейчас лежит непонятно где, да еще и до основания парализованный - этого кот понять не мог. Да и не особо старался. "Крыша едет не спеша" - вспомнилась ему древнекитайская пословица.
Наконец, волевым усилием коту удалось с трудом поднять свинцовые веки и - о чудо! - даже пошевелить головой. Правда, через секунду Живчик понял, что делать этого не следовало - боль пронзила все его тело и он снова чуть не потерял сознание. Тем не менее, Живчику кое-как удалось рассмотреть, что сейчас лежит он в позе витрувиа́нского человека на смердящей груде пластика, преимущественно желтого. В нескольких метрах от него, в луже темной жидкости, плескалась странного вида собака. Ранее Живчик таких никогда не видывал, а если бы и увидел, то, скорее всего, принял бы ее за какую-нибудь замысловатую скульптуру. Более всего псина напоминала жуткую помесь чихуахуа и мастифа, причем от первого ей досталось огромное количество круглых глаз и оскаленная пасть, а от второго - короткие лающие ноги и подобие антенн на морде. Собака самозабвенно барахталась в луже, всем своим видом выражая, по мнению кота, крайнюю степень удовольствия, доставляемого ей процессом. Когда Живчику надоело молча наблюдать за псиной, он тактично откашлялся и поздоровался с чудным животным. Собака, не переставая резвиться, поздоровалась в ответ. После этого на некоторое время установилась тишина, прервала которую на сей раз собака. Она спросила: "Уважаемый, не имел ли я сейчас честь поздороваться с Досточтимым Живчиком - Великим Хранителем Вселенского Порядка?" - "Вы правы, - вежливо ответил кот. - Именно с ним вы имеете честь беседовать". Живчик наконец собрался с духом и кое-как поднялся на лапы. Тело его было будто чужое, но в целом вроде ничего, без каких либо повреждений. Меж тем собака, погрузившись в лужу чуть ли не по горло, вновь обратилась к коту: "Как же приятно, что здесь, на этой прекрасной земле, есть такой великий герой, как Вы, живое воплощение самого Счастья! Даже не верится, что мне, недостойному, посчастливилось встретить Вас! Какое удовольствие находиться рядом с Вами!" Живчик на негнущихся лапах подошел поближе к луже. "Милейший, спасибо, конечно, за комплименты, но не соизволите ли вы сказать ваше имя? Не сочтите это за бестактность, но я совершенно не представляю, кто Вы на самом деле".
Тут собака полностью погрузилась в лужу, оставив после себя на поверхности лишь несколько пузырьков. Кот с недоумением уставился на них, затем огляделся по сторонам. "Что-то явно не так..." - подумал Живчик, наклонив голову над лужей. Он несколько раз позвал пса, но ответа не было. После нескольких томительных минут ожидания, кот ощутил отчаянный прилив храбрости и, мысленно осенив себя Знаком Пути, стремительно прыгнул в холодную, студенистую жижу. Какого же было удивление кота, когда череп его столкнулся с неожиданно крепкой земной твердью – воды (или того, что на нее отдаленно походило) в луже не хватило бы замочить лапки и воробью. Живчик сдавленно пискнул и с выражением оскорбленного достоинства выполз прочь из мерзостной жидкости. Тем не менее, ощущал себя кот как минимум героем дня. Сидя с гордо опущенной головой перед лужей, Живчик ждал - чего именно, он точно сказать не мог, но ожидания его, надо сказать, оправдались - минут через десять поверхность лужи запузырилась и вскоре перед Живчиком вновь показалась собачья морда. "Меня зовут Фор... - начал было пес, но осекся - На самом деле, сейчас у меня нет собственного имени. В силу определенных обстоятельств, я был вынужден отречься от него и, прошу прощения..." Все глаза пса выражали такую вину и раскаяние, что Живчику стало нестерпимо его жалко. "Но как же мне вас величать?" - воскликнул Живчик. Пес на секунду задумался: "Можете звать меня просто - господин Мумкин. А почему бы и нет? У вас, несомненно, доброе сердце, и мы, наверное, сойдемся..." - "Замечательно!” - сказал Живчиков и погладил пса по голове, отчего Мумкин блаженно зажмурился и заурчал, точно под действием наркотика. – “А теперь объясните мне, чем вы тут занимаетесь". Господин Мумкин с легким недоумением уставился на кота. "А разве не видно - изучаю Океан!" - "Простите…" - не понял Живчик. Пес раздраженно тявкнул и принялся рассказывать. По его словам выходило, что то, что Живчику представлялось обычной лужицей, на самом деле является обширным и безбрежным Океаном - глубиной в несколько миль и шириной в целую человеческую жизнь. И Океан этот не просто существует сам по себе - он еще и питает себе подобных, в чем и заключается смысл его существования. Это была грандиозная и поистине жуткая картина. Живчик слушал рассказ господина Мумкина с самым благодушным выражением физиономии, на которое был способен. Вот только глаза кота выражали крайнюю степень недоумения и даже некоторого ужаса - настолько, вероятно, неожиданной и страшной показалась ему эта информация.
Меж тем Мумкин вылез из лужи, уселся рядом с котом и продолжил свою историю знакомства с Океаном. Как оказалось, сподвигла господина Мумкина на знакомство одна из многочисленных речей Живчика. Кот удивился: "Какая именно? Я, знаете ли, великий оратор и философ, но не помню ни одной своей речи, тем более – длинной."- "Но как же так!” - воскликнул пес – “Ты не помнишь той самой речи, где рекомендовал окружающим воспринимать мир не мозгом, но жопой! Ведь лишь так, как ты сам утверждал, можно достичь абсолютной гармонии со вселенной!" Живчик непонимающе вытаращился на Мумкина. "Эм, я действительно говорил что-то подобное?" - пробормотал кот, сверля взглядом своего странного собеседника. Тот чуть подумал, затем кивнул. После чего кивнул еще раз. "Ну, друг Живчик, я твою речь помню в общих чертах - может, ты выражался другими словами, но суть я уловил точно." - "Аааа...” - протянул Живчик, рассеянно – “Если это действительно мое утверждение, - пусть и в вашем изложении, уважаемый Мумкин, - то оно еще раз подчеркивает мое общее превосходство над остальными, ныне живущими созданиями." Пес радостно оскалился, выражая таким образом всю глубину чувства, которые испытывал по отношению к Живчику. "А я о чем всем и говорю постоянно - вы, говорю, с деревьев еще не послазили, когда многоуважаемый Живчик уже нес повсеместно благодать и любовь! А они мне не верят!" - "Эм... а они - это кто?" - не понял кот. Мумкина от этого вопроса всего передернуло, он пару раз громко лязгнул зубами, после чего, чуть успокоившись, произнес: "Они - это разные..." - и отвернулся.
Кот догадался, что своим вопросом задел и без того натянутые до предела струны собачьей души. Еще чуть-чуть - и порвутся, а что произойдет после, лучше и не представлять. А потому Живчик, в силу врожденной деликатности, постарался перевести разговор в иное русло. "Та прекрасная лужа, где вы изволили принимать водные процедуры... “- начал было кот, но осекся, увидев, как все глаза Мумкина наливаются кровью – “Я хотел сказать - тот Океан, где вы, мой друг, недавно плескались - какие открытия он вам преподнес?" Мумкин буквально просиял от этого вопроса, без всякой запинки ответив: "Несомненно - лучшие в мире! Я познал все его мокрые воды, а затем приятно обозрел пустоты, пропасти и просторы! Переоценить значение которых крайне трудно! Ох, Океан! Я готов восхвалять тебя вечно, пока живой!" Распалившись от собственной речи, Мумкин смачно сплюнул себе под ноги и начал пускать пузыри, тем самым приведя Живчика в полнейший восторг. Правда, когда кот понял, что с псом начинает твориться что-то неладное, восторг его несколько поубавился. Живчик, до сих пор не ощутивший в себе возможности нормально встать на все четыре лапы, начал потихоньку - сидя - отползать подальше от Мумкина. А с Мумкиным происходили странные, если не сказать - ужасные метаморфозы. Антенны на морде его судорожно задвигались, многочисленные глаза дико завращались, по телу собаки прошла дрожь, шерсть на загривке зашевелилась. Мумкин начал раздуваться, превращаясь в нечто круглое, напоминающее огромный сизый помидор. Удалившись, как думалось Живчику, на безопасное расстояние, кот крикнул: "Милейший Мумкин, с вами все в порядке?" Несмотря на некоторую волнительность момента, голос кота не дрожал. Пес, уже от носа до хвоста покрытый иглами недоумения, замяукал что есть мочи: мол, да, конечно - все в полном порядке. "Ты только, брат Живчик, не сомневайся - со мной действительно все хорошо!"
Кота подобный ответ полностью устроил и он продолжил с любопытством наблюдать за агонизирующим Мумкиным. А пес тем временем будто бы принялся исполнять некие замысловатые танцевальные па, то и дело подпрыгивая на неимоверно раздувшемся брюхе, в такт лишь ему одному слышимой мелодии. “Какой все-таки чарующий, грациозный зверь!” – подумал кот, глядя, как господин Мумкин с каждым новым прыжком возносится все выше и выше к небесам – “Сколько красоты и гармонии во всех его движениях – истинно, это не просто безмозглая скотина, а символ и прообраз рая, которому неведома та мерзость, которую породила на Земле греховная плоть! Какая мощь духа заключена в каждой его черточке!" Тут господин Мумкин последний раз подпрыгнул, затем камнем рухнул рядом со своей лужей, завалился на бок - и замер. Кот выждал минуту, - никаких признаков жизни, кроме невнятного хлюпанья Мумкин не подавал, - после чего горестно воскликнул: "Какая чудовищная потеря для мира!" В голосе Живчика звучала такая вселенская скорбь, что даже пролетавшая над свалкой стайка кур умолкла, перестала кудахтать и повернула головы в сторону кота. После чего все птицы выпучили глаза и хором закудахтали - настолько сильно было их удивление, смешанное с неким суеверным почтением. А Живчик все не унимался: "Ах, сколь несправедлива жизнь! О, упокоившийся в вечности Мумкин, твой скоропостижный уход лишил нас великого утешения! Увы! Жесток и беспощаден Промысел Божий, пославший нам эту судьбу!" Глаза Живчика увлажнились от звука собственного голоса, он пару раз всхлипнул, затем высморкался в одну из усевшихся с ним рядом куриц, после чего продолжил: "Однако, против судьбы ничего не попишешь! Ведь давным-давно доказано, что живем мы в лучшем из возможных миров, и все, что здесь происходит - происходит на благо нам! А потому смерть Мумкина – это и есть подлинное благодеяние, посланное Всемогущим для того, чтобы укрепить наш дух, придать нам сил и мужества преодолеть трудности жизни!"
Живчику настолько понравилась собственная речь, что он не удержался и несколько раз повторил ее. Курицы одобрительно закрякали и захлопали крыльями. И только пришедший в себя Мумкин никак не прореагировал на слова оратора, а лишь нахально замычал в ответ. Тогда-то Живчик заметил, что, увлекшись словоблудием, как-то упустил из внимания такое неожиданное, можно сказать – возмутительное происшествие, как незапланированное "воскрешение" господина Мумкина. Мысленно простонав, Живчиков кое-как поднялся со своего места и, напустив на себя как можно более озабоченный и серьезный вид, заковылял к Мумкину. "Мой дорогой Мумкин, вы даже не представляете себе, какой камень с души у меня сполз! Я ведь уже подумал, что ваша смерть - это злая шутка… А тут вы и сами очухались! Какой же это бесценный подарок судьбы!" Пес ничего не ответил, лишь промычал нечто нечленораздельное, Живчик в задумчивости посмотрел на радостно мычащую собаку и подумал:" И в кого ж ты такой уродился, пакость ты эдакая!" Разумеется, вслух ничего подобного кот не произнес - это было не в его правилах.
Тем не менее, нужно было что-то делать с ополоумевшей псиной. Отвести домой? Но Живчик даже представить себе не мог, где обитает его новоприобретенный друг – хорошо, если на помойке, а вдруг нет? Вдруг придется возвращаться в проклятый город, где Живчик ощущал себя заживо погребенным? Конечно, был соблазн просто бросить Мумкина (авось не подохнет) и пойти дальше обходить помойку, но Живчику было совестно совершить столь низкий поступок. Потому, влепив сперва мукающему псу несколько целебных оплеух, Живчик медленно спросил у него: "Вы меня слышите, песик? Сейчас я задам вам всего лишь один вопрос - и лишь один раз. На раз-два-три - где вы живете?” - на всякий случай Живчик добавил – “И еще два вопроса! Первый - вы поняли меня? Второй - может, еще ударить вас?" Как и подозревал кот, вкрадчивый тон и грамотная постановка вопроса произвели должное действие на господина Мумкина, ибо тот, облизнувшись и немного подумав, неуверенно сказал: "Э… господин Живчик... эм... понимаешь ли...” - пес перешел на шепот – “Я и сам не совсем помню, где я живу... и почто я очутился тут, на свалке."
Прошло немало времени, уже проглядывающееся сквозь густые облака солнце уходило за горизонт, окрашивая своими лучами мусорные кучи в романтически-грязные оттенки, а Живчику все еще никак не удавалось выяснить местообитания господина Мумкина. Не помогали ни тумаки, ни уговоры - на все вопросы пес отвечал лишь виноватой улыбкой, иногда прерывавшейся вздохами, больше похожими на всхлипывания. Кот был близок к отчаянию - нужно было как-то выкручиваться из этого идиотского положения. Но как?! И когда уже Живчик в отчаянии очередной раз занес лапу для целебной затрещины, Мумкин вдруг радостно залаял: "Вспомнил, вспомнил!" Живчик на всякий случай все же отвесил псу хорошего пинка, чтобы тот не слишком расслаблялся, и даже несколько раз стукнул его лапой, если так можно выразиться - просто для порядка. "Да-да... вспомнил!” - продолжал пес – “В общих деталях, конечно... и не совсем даже вспомнил, но уверен, абсолютно уверен - живу я в этакой маленькой коробке, которую называют домом. Точнее сказать - в каморке размером со шкафчик... или в подвале? Неважно! Главное - там я и живу, можно сказать, от рождения." Лишь одна приверженность учению Дао не позволяла Живчику впасть в истерику. Он глубоко вздохнул и вкрадчиво спросил: "Мой друг, а нельзя ли как-то подробнее? Не припоминаете ли вы каких приметных деталей вашей обители?" - "Помню холодильник! Да не простой, а замечательный холодильник! Который приносит мне еду и деньги, хотя я понятия не имею, откуда он взялся и что в нем на самом деле лежит!" Кот сдался - ему стало ясно как никогда, что сидящая перед ним шестиногая псина попросту морочит ему голову. Однако природная выдержка взяла вверх, вызвав к жизни очередную ослепительную улыбку.
Кот тяжело поднялся на лапы и кивнул господину Мумкину. "Вставай, дитя природы! Пойдем, нам предстоит долгий путь и неизвестно, куда именно он нас приведет. Правда, я не обещаю, - добавил кот с лукавой улыбкой,- что нам не придется побывать в самых грязных, самых вонючих и самых холодных дырах вселенной, но будьте уверены, мой друг - ваш дом мы все-таки отыщем! Пусть даже нам это будет стоить жизни, зато какой прекрасной жизни! Ну же, идем!" И Мумкин поднялся и покорно побрел за шествующим в неизвестность котом. Впереди их ожидали испытания и опасности, перед которыми бледнели все ужасы, какие только можно вообразить. Но это уже были частности - которые не имели никакого значения перед лицом вечности...
